Все конечно Слышали песню "Черный Ворон". а многие ли знают что на более песенный вариант переделались стихи - унтер-офицера Николая Верёвкина -
(поэт-песенник Невского полка)
впервые опубликованные газетой "Русский инвалид" 8 сентября 1831 года

Под ракитою зелёной

Под ракитою зеленой
Русский раненый лежал,
Ко груди, штыком пронзенной,
Крест свой медный прижимал.

Кровь лилась из свежей раны
На истоптанный песок;
Над ним вился черный ворон,
Чуя лакомый кусок.

"Ты не вейся, черный ворон,
Над моею головой!
Ты добычи не дождешься,
Я солдат еще живой!

Ты слетай в страну родную,
Отнеси маменьке поклон.
Передай платок кровавый
Моей женке молодой.

Ты скажи: она свободна,
Я женился на другой.
Я нашел себе невесту
В чистом поле, под кустом;

Моя сваха - востра сабля,
И венчал граненый штык;
Взял невесту тиху, скромну
И приданно небольшо.

Взял приданно небольшое -
Много лесу и долин,
Много сосен, много елок,
Много, много вересин"

Старый Воробей написал "Вот только уж больно велика территория и природные богатства нашей "бездарной страны", и народы её населяющие умеют дать по зубам не прошенным пришельцам. РОССИЯ БЫЛА, ЕСТЬ И БУДЕТ! НАШИ МАЛЬЧИКИ ЕЁ СПАСУТ! ". Ну вот прямо несет фарисейством! Сколько я подобного слышал! Только почему при "велика территория и природные богатства" а А основная масса Народа живет куда как хуже чем те у кого таких территорий и богатств нет? "НАШИ МАЛЬЧИКИ ЕЁ СПАСУТ!" тоже часто слышал подобное. Но как правило это не подразумевало собственных чад глаголящего. Как и то что "велика территория и природные богатства" да вот народец ленив. Но я часто, и в СССР, видел что много делалось по принципу -что кому то по труду да не совсем, а кому-то по желаниям и "с гаком". В СССР многое созданное Народом разбазаривалось, и ох как часто бездарно, то на всякую "помощь" кому то за рубежами Родины. А что то на бездарно-амбициозные прожекты как на просторах Родины но так же почему то и за ее рубежами! СССР канул в Лету. Теперь же новые принципы распределения. С одной стороны в Державе целая когорта "нахлебников". Которые что то распределяют делят руководят и тп. по принципу как у Ножкина - "Все к Ивану подбежали, обнимали, руки жали.
И сказали, наконец, ты Ванюша молодец!
Ты умнее нас, бесспорно, ты ,давай, ворочай горы.
Создавай, твори и пой, добывай и землю рой.
Ну а мы, как говорится, будем все тобой гордиться."
Но есть и другие, В руках которых по иронии оказалось почти ВСЕ, там по разному, есть и хоть и не белые но "светлые вороны", но в основной то их массе это "прокуршавелить" и что то "создать" но для себя и чад и не в России а от неё подальше. Но от них тоже слов патриотических сколь угодно, но только слов. Все это не в адрес уважаемого СВ, но вот прав Некрасов - Вынесет всё, что господь ни пошлет!

Вынесет всё - и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только - жить в эту пору прекрасную
Уж не придется - ни мне, ни тебе.
Да И вообще это стихотворение в школьном учебнике было сильно кастрировано. Да и приводилось и в других изданиях не всегда полностью. Видимо потому что в силу причин проецировалось и на текущее время. Ну вот оно полностью и если читать его "шире" так много ли изменилось за 150 лет то?
Ваня (в кучерском армячке).
Папаша! кто строил эту дорогу?
Папаша (в пальто на красной подкладке),
Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!
Разговор в вагоне

1
Славная осень! Здоровый, ядреный
Воздух усталые силы бодрит;
Лед неокрепший на речке студеной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно - покой и простор!
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни...
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни -

Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю...
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою...

2
Добрый папаша! К чему в обаянии
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.

Труд этот, Ваня, был страшно громаден
Не по плечу одному!
В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод названье ему.

Водит он армии; в море судами
Правит; в артели сгоняет людей,
Ходит за плугом, стоит за плечами
Каменотесцев, ткачей.

Он-то согнал сюда массы народные.
Многие - в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.

Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские...
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

Чу! восклицанья послышались грозные!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стекла морозные...
Что там? Толпа мертвецов!

То обгоняют дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Слышишь ты пение?.. "В ночь эту лунную
Любо нам видеть свой труд!

Мы надрывались под зноем, под холодом,
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цингой.

Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда...
Всё претерпели мы, божии ратники,
Мирные дети труда!

Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Всё ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно?.."

Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого -
Это всё братья твои - мужики!

Стыдно робеть, закрываться перчаткою,
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый больной белорус:

Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках,
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли; колтун в волосах;

Ямою грудь, что на заступ старательно
Изо дня в день налегала весь век...
Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:
Трудно свой хлеб добывал человек!

Не разогнул свою спину горбатую
Он и теперь еще: тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мерзлую землю долбит!

Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять...
Благослови же работу народную
И научись мужика уважать.

Да не робей за отчизну любезную...
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную -
Вынесет всё, что господь ни пошлет!

Вынесет всё - и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только - жить в эту пору прекрасную
Уж не придется - ни мне, ни тебе.

3
В эту минуту свисток оглушительный
Взвизгнул - исчезла толпа мертвецов!
"Видел, папаша, я сон удивительный, -
Ваня сказал, - тысяч пять мужиков,

Русских племен и пород представители
Вдруг появились - и он мне сказал:
"Вот они - нашей дороги строители!.."
Захохотал генерал!

"Был я недавно в стенах Ватикана,
По Колизею две ночи бродил,
Видел я в Вене святого Стефана,
Что же... всё это народ сотворил?

Вы извините мне смех этот дерзкий,
Логика ваша немножко дика.
Или для вас Аполлон Бельведерский
Хуже печного горшка?

Вот ваш народ - эти термы и бани,
Чудо искусства - он всё растаскал!"-
"Я говорю не для вас, а для Вани..."
Но генерал возражать не давал:

"Ваш славянин, англо-сакс и германец
Не создавать - разрушать мастера,
Варвары! дикое скопище пьяниц!..
Впрочем, Ванюшей заняться пора;

Знаете, зрелищем смерти, печали
Детское сердце грешно возмущать.
Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону..."

4
Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены - немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ

Тесной гурьбой у конторы собрался...
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!

Всё заносили десятники в книжку -
Брал ли на баню, лежал ли больной:
"Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот, поди ты!.." Махнули рукой...

В синем кафтане - почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.

Праздный народ расступается чинно...
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
"Ладно... нешто... молодца!.. молодца!..

С богом, теперь по домам, - проздравляю!
(Шапки долой - коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И - недоимку дарю!.."

Кто-то "ура" закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее... Глядь:
С песней десятники бочку катили...
Тут и ленивый не мог устоять!

Выпряг народ лошадей - и купчину
С криком "ура!" по дороге помчал...
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..
1864 г.
А так что сказать - прав ты СВ, прав, но прав и известный хомячок, который то же бы согласился что ты прав но добавил -
"Приключения Хомы
Стручки где?! Съел?
- Я? Я не один! Мы вдвоём!
- С кем?
- С тобой!
- Как?
- А так. Ты два стручка принёс, как раз для нас двоих. Ты не думай, я тебя не обделил. Сам я маленький стручок съел, а за тебя второй, побольше! Правда, вкусный?
- Всё верно. Всё сходится. Только одно непонятно: почему мне есть хочется?
Да простит меня Всевышний и может и Модер за одно.

Выйду я на улицу, гляну...
почти у каждого двора один - два автомобиля. В Магнитах, в Пятёрочках жратвы завались, из мусорных баков только одна дурочка объедки выбирает для своей своры собак и для себя.
Вспоминаю своё послевоенное детство: если какой-то голодный шкет втихаря жуёт впритирку кусочек чёрного житного хлеба - тут же его окружают более сильные и голодные с требованием: "Дай мандра!".
Нет, Петруша, к фарисеям я не вхож. Мир устроен так - сильные пожирают слабых;бедные страны и народы завидуют и стараются урвать кусок у богатых. Например немцы - получали дешёвый газ из России и зажрались.
В чём уникальность России? Тысячу сто лет живёт бедный, Богом хранимый народ, и ни какие вороги ему не страшны.
"Только одно непонятно: почему мне есть хочется?"
У доктора были? Может у Вас диабет?

СВ "Мир устроен так - сильные пожирают слабых;" Только это все в полной мере к гомо сапиенсам, только среди него стяжать побольше, хотя это побольше ему собственно то и не нужно жизненно. И ради этого он готов и убивать. "В Магнитах, в Пятёрочках жратвы завались" - сплюньте! Так всеми городскими снобами унижаемая "деревня" может и передумать вас кормить. Уж больно в "черном теле" вы ее держите.

Да неее... деревня грамотная стала. Там тоже нуждаются в современных благах цивилизации. Молочку, овощи и фрукты я предпочитаю покупать из Керчика, Мокрого Лога, Ягодинки. Люблю о жизни с людьми из "униженной деревни" поговорить, пошутить и посмеяться. Они меня уважаю и я их уважаю. Было время, когда я и птицу на своём подворье держал, и фрукты - овощи выращивал. Скажу словами Серёжи Есенина: "У меня отец крестьянин, ну а я крестьянский сын". Не смотря на то, что "воробей учёный".

Петр Вяземский
Я пережил

Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днём всё ближе и темней;
Усталых дум моих полёт стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
Не заношусь вперёд мечтою жадной,
Надежды глас замолк — и на пути,
Протоптанном действительностью хладной,
Уж новых мне следов не провести.
Как ни тяжёл мне был мой век суровый,
Хоть житницы моей запас и мал,
Но ждать ли мне безумно жатвы новой,
Когда уж снег из зимних туч напал?
По бороздам серпом пожатой пашни
Найдёшь еще, быть может, жизни след;
Во мне найдёшь, быть может, след вчерашний,
Но ничего уж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.
1837 г.

Валентин Гафт - "Попса дробит шрапнелью наши души,"

Юрию Визбору.

Попса дробит шрапнелью наши души,
Ее за это не привлечь к суду.
Часть поколенья выросла на чуши,
И новое рождается в бреду...
О, Солнышко лесное, чудо-песня!
Как мы в неволе пели, чудаки!
Пришла свобода, стали интересней
Писклявые уродцы-пошляки...
Слова - ничто, есть вопли вырожденья.
Тот знаменит, кто больше нездоров.
Кто выйдет петь без всякого стесненья,
Без совести, без страха, без штанов.
Где песня, чтобы спеть ее хотелось?
Слова - где, чтоб вовеки не забыть?
Ну, что горланить про кусочек тела,
Который с кем-то очень хочет жить?
С телеэкрана, как из ресторана,
Для пущей важности прибавив хрипотцы
Они пудами сыплют соль на раны,
Как на капусту или огурцы.
В халатике бесполая фигура
Запела, оголившись без причин...
Противно это. Спой нам, Юра,
О женской теплоте и мужестве мужчин.

На реке однажды летом сеть тянули рыбаки,
И тонувшего поэта взяли в лодку из реки.
Он в награду им за это стал стихи свои читать.
Рыбаки тогда поэта в воду бросили опять!

А автора указывать то надо! ну ли хотя бы указать что из куплетов Беницинова.

10 октября 2022 в 15:09 Петруша пишет:
П> А автора указывать то надо! ну ли хотя бы указать
П> что из куплетов Беницинова.

Надо. Но автора я не нашёл.

Поэтому указываю:

Автор мне неизвестен

Бен Николаевич Бенцианов (таков был полный псевдоним) исполнял разные куплеты. На период этого, вернее в составе нескольких под одним названием он сотрудничал с тогда малоизвестным и даже менее Михаилом Ивановичем Ножкиным. Но тогда да в общем и сейчас было принято что все права у исполнителя. Так что М.И. Ножкин в одно время был "литературным негром" Бенцианова. С большой степенью вероятности и это то же его. Но мы этого уже никогда не узнаем. Поскольку это 1967 год. А куплеты исполнялись на мотив Наш сосед, стихи то ли Танич, то ли Борис Потемкин, написал где то в 1965, а через год песня стала популярной. И музыка ее когда уже пела И. Пьеха было Яна Френкеля. Но некоторые утверждали что и сам мотив и ритм так же напел Борис Потемкин, а первым ее на одном сабантуйчике исполнил его товарищ Михаил Бутман. Но ныне когда столько наслоилось то кто же знает кто написал на этот мотив Бенцианову куплеты? Посему указывают что из его куплетов не вдаваясь в детали. К стати музыкальное сопровождение к куплетам Бенцианова оформлял упоминаемый выше Борис Лейзерович Потёмкин, по крайней мере когда то выходившие пластинки имели указание что композитор Борис Лейзерович Потёмкин, а слова Бен Бенцианова.