31 марта (четверг) 2016
22 октября (суббота) 2016
| Юрий Степанович |
ДОРОГА В РАЙ
(Сказка для раздумий)
- Вы - кузнец?
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.
- А стучаться не пробовали? - грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.
- Стучаться? Хм... Не пробовала, - ответил голос.
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.
- Вы не могли бы выправить мне косу? - женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья.
- Всё, да? Конец? - отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.
- Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, - ответила Смерть.
- Логично, - согласился Василий, - не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?
- Выправить косу, - терпеливо повторила Смерть.
- А потом?
- А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.
- Это понятно, - кивнул он, - а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать...
- А-а-а... Вы об этом, - плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе, - нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?
- Так я не умер? - незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.
- Вам виднее. Как вы себя чувствуете?
- Да вроде нормально.
- Нет тошноты, головокружения, болей?
- Н-н-нет, - прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец.
- В таком случае, вам не о чем беспокоиться, - ответила Смерть и протянула ему косу.
Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.
Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.
- Вы это... Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! - вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
- Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
- Что вы сказали? - тихо произнесла она.
- Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое...
- Оружие? Вы сказали оружие?
- Может я не так выразился, просто...
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
- Как ты думаешь, сколько человек я убила? - прошипела она сквозь зубы.
- Я... Я не знаю, - опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
- Отвечай! - Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, - сколько?
- Н-не знаю...
- Сколько? - выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
- Да откуда я знаю сколько их было? - пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
- Значит ты не знаешь, сколько их было? - тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, - а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
- Но... А как же?...
- Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, - она ненадолго замолчала, - ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно... Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.
Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.
- Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? - она сделала шаг в сторону Василия.
- Нет, - сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.
- Конечно не знаешь, - ухмыльнулась она, - это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса...
Глаза Смерти заблестели.
- Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто... - она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, - я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей... Отдай мне мою косу, дурак!
Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
- Можно один вопрос? - послышалось сзади.
- Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? - остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
- Да.
- Дорога в рай... Она уже давно заросла травой.
Автор: Евгений ЧеширКо
(Сказка для раздумий)
- Вы - кузнец?
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.
- А стучаться не пробовали? - грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.
- Стучаться? Хм... Не пробовала, - ответил голос.
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.
- Вы не могли бы выправить мне косу? - женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья.
- Всё, да? Конец? - отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.
- Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, - ответила Смерть.
- Логично, - согласился Василий, - не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?
- Выправить косу, - терпеливо повторила Смерть.
- А потом?
- А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.
- Это понятно, - кивнул он, - а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать...
- А-а-а... Вы об этом, - плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе, - нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?
- Так я не умер? - незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.
- Вам виднее. Как вы себя чувствуете?
- Да вроде нормально.
- Нет тошноты, головокружения, болей?
- Н-н-нет, - прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец.
- В таком случае, вам не о чем беспокоиться, - ответила Смерть и протянула ему косу.
Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.
Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.
- Вы это... Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! - вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
- Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
- Что вы сказали? - тихо произнесла она.
- Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое...
- Оружие? Вы сказали оружие?
- Может я не так выразился, просто...
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
- Как ты думаешь, сколько человек я убила? - прошипела она сквозь зубы.
- Я... Я не знаю, - опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
- Отвечай! - Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, - сколько?
- Н-не знаю...
- Сколько? - выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
- Да откуда я знаю сколько их было? - пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
- Значит ты не знаешь, сколько их было? - тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, - а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
- Но... А как же?...
- Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, - она ненадолго замолчала, - ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно... Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.
Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.
- Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? - она сделала шаг в сторону Василия.
- Нет, - сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.
- Конечно не знаешь, - ухмыльнулась она, - это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса...
Глаза Смерти заблестели.
- Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто... - она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, - я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей... Отдай мне мою косу, дурак!
Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
- Можно один вопрос? - послышалось сзади.
- Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? - остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
- Да.
- Дорога в рай... Она уже давно заросла травой.
Автор: Евгений ЧеширКо
19 ноября (суббота) 2016
2 декабря (пятница) 2016
| Юрий Степанович |
Энск: победа над Х-тремизмом.
Поступила в уездный город Энск разнарядка: усилить борьбу с проявлениями Х-тремизма.
Собрал уездный глава своих подчинённых и стал речь держать. А не пресечь ли нам, едрён батон, и действительно все корни, панимашь, икстремизьму?!.
Так ведь, говорят подчинённые, оно бы можно – но как на это дело наверху посмотрят? Ведь ежели корни пресечь, так и всё древо засохнет – а средствА, отпускаемые на структуры и деятельность, ведь должны расти, иначе же никак, иначе же никакого нынче международного сотрудничества не получится – интернационализм-то с коммунизмом ныне похерены, на какой же основе и сотрудничать, ежели не на основе общей, панимашь, борьбы с проявлениями терроризма и клаустрофобии!
Нахмурился глава и говорит:
- Вот ты, начальник уездного управления феодальной санитарной бани, кому, ёшкин кот, подчиняешься: свому вороватому командёру из центра или же, тудыть твою в раскоромысло, совесть у тебя есть?
Тот потупился – видать, что-то есть, а не просто прыщик на заднице вскочил.
- Ну так тогда,- говорит глава – завязывай за инфернетными икстремистами, которы коловратики на своих сайтиках постят, гоняться, займись делом: к завтрему составь список главных уездных саботажников и вредителей процветанию банного дела в уезде. Начни, разумеется, с главных наших олигохренов и тех из депутан, кои ещё в центр не срулили за боле длинным баксом. Не забудь руководство СМРАД, занимающееся активной подрывной деятельностью. Мы с тобой оный список тут жа утвердим и запустим массовые реп… енти самые - антитеррористические мероприятия.
А чтоб нам всем лучше работалось, с сегодняшнего дня понижаю наши оклады до минимального уездного размера оплаты труда… - и, видя полную потерянность в глазах присутствующих, продолжил – с одновременным, разумеется, её повышением до нормального размера. Чтоб не токмо можно было с голоду не подохнуть, но и семьёй жить.
- Банкиры взбунтуются! – подал голос замглавы по деньгам – Скажут, денех нету и не будет, ибо крысис перьманентный… Да вы, скажут, ещё те проценты, что за предыдущие проценты начислены, не отдали.
- Ещё чего,- невозмутимо парировал глава уезда – Денег наоборот, будет много: у нас ведь антитеррористические мероприятия-то будут не расходные, как заведено, а доходные. Скажем, взятый под чёрны копытца наш ведущий олигохрен – он один нам годовую зарплату для всех уездных бюджетников в момент обеспечит.
Да и вообще, изо всех банкиров, считай, пара-тройка человек на свободе и останутся. Всех прочих присоединим к уже арестованным террористам. Некому будет бунтовать – все работать будут, объекты соцкульбыта возводить. Мы ж не будем их на нарах держать дармоедами! Народу и так на предприятиях не хватат.
- Это верно,- подтвердил зам по энергопромтяжмашдревсрыв – Я бы дак ещё по лавкам прошерстил немедля, всех китайским барахлом спекулирующих к станкам пристроил – отечественное производить…
- Ну, всё сразу не получится. Если только помощь из центру запросить – мол, так и так, ввиду выявленной и стремительно растущей угрозы икстремизьму, терроризьму и поху… пардон, противодействия всех двенадцати коле… колонн, просим прислать спецбригаду санэпидемочистки!..
- А я вот что маракую,- вступил в разговор зам по культбытснаб - Не собрать ли нам ополчение супротив терроризьму?..Чтоб работяг особо не отрывать, призвать пенсионеров - тех ещё, кто старой закалки, кто ещё Иосифа Виссарионыча застал… Понятное дело, сверх пенсии – паёк, льготы восстановить…
- Ополчение-то оно хорошо, ополчение… но чем его вооружать? Разве что в подшефную воинскую часть обратиться, думаю, танков нам с бэтээрами не пожалеют, ради такого-то дела!.. не говоря уж о лёгком стрелковом оружии. Самим-то ведь служивым никак нельзя – армия, панимашь, вне политики, мы ж не Латинская Америка, люди культурные.
- Так оно понятно, армия – она в Сирии воюет,- встрял бывший уездный военком, ныне пенсионер, временами заглядывающий на огонёк – Они там и ВКС, и стратегическую авиацию в хвост и в гриву гоняют… А нам бы здесь вполне и роты спецназа хватило – вмиг бы порядок навели!
- Хм… так ты что – роту спецназа предлагаешь запросить?
- А что? Так, мол, и так… а ещё растак и перетак… прямо-таки увязли в терроризме – сплошь ягиловцы, на каждом, фля, перекрёстке с косами стоять!
- А ить дело говоришь. Я могу и матерьяльцем фактическим обеспечить, у нас ведь на рынке лиц ягиловской национальности заправляет - до хохоту и больше. Можно многосерийное кино заснять – поддержал начальник уездной банной управы.
- Снимай. Одобряю. Рота спецназа нам не помешает… мы ведь – ежели настоящим образом развернёмся – можем и на поддержку ВКС претендовать!.. И то ведь, ежели по правде сказать, бороться с оными лицами никакой мочи нет – только что супротив предпримешь: сплошное разжигание получается. А коли ВКС задействовать, глядишь – тушение получится!.. – подытожил уездный глава.
На том и порешили. И дела у них пошли в гору.
Сказка – ложь (вынь да положь!), намёков нет (царствуй ишшо двести лет!). Все имена и фамилии изменены в интересах борьбы с Х-тремизмом.
Агафонов,
Энск: победа над Х-тремизмом. Блоги на Разумей.ру
Поступила в уездный город Энск разнарядка: усилить борьбу с проявлениями Х-тремизма.
Собрал уездный глава своих подчинённых и стал речь держать. А не пресечь ли нам, едрён батон, и действительно все корни, панимашь, икстремизьму?!.
Так ведь, говорят подчинённые, оно бы можно – но как на это дело наверху посмотрят? Ведь ежели корни пресечь, так и всё древо засохнет – а средствА, отпускаемые на структуры и деятельность, ведь должны расти, иначе же никак, иначе же никакого нынче международного сотрудничества не получится – интернационализм-то с коммунизмом ныне похерены, на какой же основе и сотрудничать, ежели не на основе общей, панимашь, борьбы с проявлениями терроризма и клаустрофобии!
Нахмурился глава и говорит:
- Вот ты, начальник уездного управления феодальной санитарной бани, кому, ёшкин кот, подчиняешься: свому вороватому командёру из центра или же, тудыть твою в раскоромысло, совесть у тебя есть?
Тот потупился – видать, что-то есть, а не просто прыщик на заднице вскочил.
- Ну так тогда,- говорит глава – завязывай за инфернетными икстремистами, которы коловратики на своих сайтиках постят, гоняться, займись делом: к завтрему составь список главных уездных саботажников и вредителей процветанию банного дела в уезде. Начни, разумеется, с главных наших олигохренов и тех из депутан, кои ещё в центр не срулили за боле длинным баксом. Не забудь руководство СМРАД, занимающееся активной подрывной деятельностью. Мы с тобой оный список тут жа утвердим и запустим массовые реп… енти самые - антитеррористические мероприятия.
А чтоб нам всем лучше работалось, с сегодняшнего дня понижаю наши оклады до минимального уездного размера оплаты труда… - и, видя полную потерянность в глазах присутствующих, продолжил – с одновременным, разумеется, её повышением до нормального размера. Чтоб не токмо можно было с голоду не подохнуть, но и семьёй жить.
- Банкиры взбунтуются! – подал голос замглавы по деньгам – Скажут, денех нету и не будет, ибо крысис перьманентный… Да вы, скажут, ещё те проценты, что за предыдущие проценты начислены, не отдали.
- Ещё чего,- невозмутимо парировал глава уезда – Денег наоборот, будет много: у нас ведь антитеррористические мероприятия-то будут не расходные, как заведено, а доходные. Скажем, взятый под чёрны копытца наш ведущий олигохрен – он один нам годовую зарплату для всех уездных бюджетников в момент обеспечит.
Да и вообще, изо всех банкиров, считай, пара-тройка человек на свободе и останутся. Всех прочих присоединим к уже арестованным террористам. Некому будет бунтовать – все работать будут, объекты соцкульбыта возводить. Мы ж не будем их на нарах держать дармоедами! Народу и так на предприятиях не хватат.
- Это верно,- подтвердил зам по энергопромтяжмашдревсрыв – Я бы дак ещё по лавкам прошерстил немедля, всех китайским барахлом спекулирующих к станкам пристроил – отечественное производить…
- Ну, всё сразу не получится. Если только помощь из центру запросить – мол, так и так, ввиду выявленной и стремительно растущей угрозы икстремизьму, терроризьму и поху… пардон, противодействия всех двенадцати коле… колонн, просим прислать спецбригаду санэпидемочистки!..
- А я вот что маракую,- вступил в разговор зам по культбытснаб - Не собрать ли нам ополчение супротив терроризьму?..Чтоб работяг особо не отрывать, призвать пенсионеров - тех ещё, кто старой закалки, кто ещё Иосифа Виссарионыча застал… Понятное дело, сверх пенсии – паёк, льготы восстановить…
- Ополчение-то оно хорошо, ополчение… но чем его вооружать? Разве что в подшефную воинскую часть обратиться, думаю, танков нам с бэтээрами не пожалеют, ради такого-то дела!.. не говоря уж о лёгком стрелковом оружии. Самим-то ведь служивым никак нельзя – армия, панимашь, вне политики, мы ж не Латинская Америка, люди культурные.
- Так оно понятно, армия – она в Сирии воюет,- встрял бывший уездный военком, ныне пенсионер, временами заглядывающий на огонёк – Они там и ВКС, и стратегическую авиацию в хвост и в гриву гоняют… А нам бы здесь вполне и роты спецназа хватило – вмиг бы порядок навели!
- Хм… так ты что – роту спецназа предлагаешь запросить?
- А что? Так, мол, и так… а ещё растак и перетак… прямо-таки увязли в терроризме – сплошь ягиловцы, на каждом, фля, перекрёстке с косами стоять!
- А ить дело говоришь. Я могу и матерьяльцем фактическим обеспечить, у нас ведь на рынке лиц ягиловской национальности заправляет - до хохоту и больше. Можно многосерийное кино заснять – поддержал начальник уездной банной управы.
- Снимай. Одобряю. Рота спецназа нам не помешает… мы ведь – ежели настоящим образом развернёмся – можем и на поддержку ВКС претендовать!.. И то ведь, ежели по правде сказать, бороться с оными лицами никакой мочи нет – только что супротив предпримешь: сплошное разжигание получается. А коли ВКС задействовать, глядишь – тушение получится!.. – подытожил уездный глава.
На том и порешили. И дела у них пошли в гору.
Сказка – ложь (вынь да положь!), намёков нет (царствуй ишшо двести лет!). Все имена и фамилии изменены в интересах борьбы с Х-тремизмом.
Агафонов,
Энск: победа над Х-тремизмом. Блоги на Разумей.ру
Поступила в уездный город Энск разнарядка: усилить борьбу с проявлениями Х-тремизма. Собрал уездный глава своих подчинённых и стал речь держать. А не пресечь ли нам, едрён батон, и действительно все корни, панимашь, икстремизьму?!. Так ведь, говорят подчинённые, оно бы можно – но как на это дело наверху посмотрят? Ведь ежели корни пресечь, так и всё древо
3 декабря (суббота) 2016
| Юрий Степанович |
Почему русских не любят?
Нас не любят, потому что боятся. Боятся, как что-то необъяснимое и непредсказуемое, как стихийное бедствие.
Вот вам история произошедшая в 2013 году в Европе.
Франция. Маленький городок Авиньон. В местный магазин рано утром завозят свежие булки (багеты). Тёплые, вкусные, ароматные. Люди (французы) занимают очередь в ожидании привоза у кассы. Ждут минут 10 - 15. Очередь большая, но цивилизованная, не шумная. Только что испечённые и привезённые багеты стоят в трёх корзинах, как карандаши в стакане. На всех может и не хватить.
И вот появляется "Зло": в магазин входят пятеро шумных бородатых арабов. Они берут в руки багеты из корзин. Каждый столько, сколько помещается в руках. Корзины пустеют. Громкие арабы идут в конец очереди (расплатиться). Очередь медленно провожает их глазами. Повисает тягостное молчание. Французы понимают, что стоят в очереди бесполезно: хлеб кончился благодаря арабам. Но они толерантно молчат. Атмосфера наэлектризована.
И вдруг в гробовой тишине из очереди хрипло и угрожающе звучит фраза на неизвестном языке: "Это чо за ...я?!" Из середины очереди медленно вылезают три мрачных типа. Так появляется второе "Зло". Второе "зло" молча направляется в конец очереди к первому "злу". Очередь съёживается. Парни подходят к первым двум арабам, медленно и неотвратимо забирают у них все! ... все!!! багеты и поворачивают назад.
Очередь - в коматозном состоянии. А дальше происходит то, что ломает мозг французов окончательно. На обратном пути парни каждому французу в очереди отдают по батону в одни руки. И судя по их взгляду, отказаться от этих багетов ни у кого не выйдет.
Потом парни снова возвращаются к арабам, забирают багеты у следующих, и так повторяется до тех пор, пока у всех французов в очереди в руках не оказывается по багету. После этого каждый из парней берёт себе по одному батону, а оставшиеся возвращает арабам ... и встают на своё место в очередь. Всё. Второе "зло" победило первое "зло". Очередь в шоке.
В тишине слышны мысли французов. "Это - Русские!" "Русские силой могут не только забрать хлеб, но и заставить его съесть?!" "Если Русские могут такое устроить в очереди голыми руками в мирное время, что они могут с помощью автомата Калашникова, танка или подводной лодки во время войны?!!"
Нас не любят, потому что боятся. Боятся, как что-то необъяснимое и непредсказуемое, как стихийное бедствие.
Вот вам история произошедшая в 2013 году в Европе.
Франция. Маленький городок Авиньон. В местный магазин рано утром завозят свежие булки (багеты). Тёплые, вкусные, ароматные. Люди (французы) занимают очередь в ожидании привоза у кассы. Ждут минут 10 - 15. Очередь большая, но цивилизованная, не шумная. Только что испечённые и привезённые багеты стоят в трёх корзинах, как карандаши в стакане. На всех может и не хватить.
И вот появляется "Зло": в магазин входят пятеро шумных бородатых арабов. Они берут в руки багеты из корзин. Каждый столько, сколько помещается в руках. Корзины пустеют. Громкие арабы идут в конец очереди (расплатиться). Очередь медленно провожает их глазами. Повисает тягостное молчание. Французы понимают, что стоят в очереди бесполезно: хлеб кончился благодаря арабам. Но они толерантно молчат. Атмосфера наэлектризована.
И вдруг в гробовой тишине из очереди хрипло и угрожающе звучит фраза на неизвестном языке: "Это чо за ...я?!" Из середины очереди медленно вылезают три мрачных типа. Так появляется второе "Зло". Второе "зло" молча направляется в конец очереди к первому "злу". Очередь съёживается. Парни подходят к первым двум арабам, медленно и неотвратимо забирают у них все! ... все!!! багеты и поворачивают назад.
Очередь - в коматозном состоянии. А дальше происходит то, что ломает мозг французов окончательно. На обратном пути парни каждому французу в очереди отдают по батону в одни руки. И судя по их взгляду, отказаться от этих багетов ни у кого не выйдет.
Потом парни снова возвращаются к арабам, забирают багеты у следующих, и так повторяется до тех пор, пока у всех французов в очереди в руках не оказывается по багету. После этого каждый из парней берёт себе по одному батону, а оставшиеся возвращает арабам ... и встают на своё место в очередь. Всё. Второе "зло" победило первое "зло". Очередь в шоке.
В тишине слышны мысли французов. "Это - Русские!" "Русские силой могут не только забрать хлеб, но и заставить его съесть?!" "Если Русские могут такое устроить в очереди голыми руками в мирное время, что они могут с помощью автомата Калашникова, танка или подводной лодки во время войны?!!"
