Если бы жителя г. Шахты спросили, какая организация является 'кормильцем' нашего города, то вряд ли бы кто-то ответил верно. Из вариантов - ОАО 'Стройфарфор', ООО 'РЭМЗъ', угольные предприятия, управление Пенсионного фонда РФ по г. Шахты - ни один бы не подошел. 'Что же тогда?' - удивился бы обыватель, считающий, согласно местному телевизионному мнению, что именно работа малых и крупных, в том числе промышленных, предприятий является 'финансовой опорой' существования нашего города, его развлекательных, питейных заведений и многочисленных торговых точек.

Хочется развеять данное мнение и с большой долей уверенности заявить, что этим неприметным 'добрым' донором-кормильцем является филиал N25 Ростовского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации, в котором ежемесячные и единовременные выплаты, в связи с трудовым увечьем и профессиональным заболеванием, получают более четырнадцати тысяч застрахованных. При этом средний размер ежемесячных выплат значительно превышает среднюю заработную плату по г. Шахты, и выплачиваются они ежемесячно и с ежегодной индексацией. И как бы нам ни говорили о том, что инвестиционное развитие нашего города находится в прямой зависимости от количества тротуарной плитки, уложенной на центральной городской улице, но без ежегодных миллиардных (в рублях) поступлений в наш город из Фонда социального страхования Российской Федерации все бы выглядело гораздо скромнее.

Именно о деятельности филиала N25 РРО ФСС РФ пойдет речь в данной статье, о проблемах, возникающих при расчете и назначении ежемесячных страховых выплат застрахованным - инвалидам труда угольной промышленности, а также лицам, имеющим право на получение ежемесячных выплат в связи с их (застрахованных) смертью.

Конечно, при столь многочисленном контингенте получателей такие проблемы не могут не возникать. С одной стороны, сам филиал N25 РРО ФСС РФ стремится так оптимизировать выплаты, чтобы они начислялись в пределах закона (в его, 'филиала', понимании), с другой, сами многочисленные 'застрахованные' стремятся получить больше, с твердым убеждением, что им не доплачивают или не так и не столько начисляют.

История таких взаимоотношений, в большинстве своем, берет начало в январе 2000 года. Именно с 6 января 2000 года вступил в силу Федеральный закон 'Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний', согласно которому все предприятия и организации города передали Фонду социального страхования РФ свои обязательства по выплатам сумм возмещения вреда по трудовым увечьям, полученным на производстве. А так как город наш носит красивое название Шахты, то именно шахтеры составили большинство контингента получателей. С ними и появились 'проблемы' в правильности начисления страховых выплат у специалистов филиала N25 РРО ФСС РФ ('Соцстраха'), которые привели к многотысячным судебным разбирательствам. Хотя, по правде говоря, первыми начали не шахтеры.

До настоящего времени наиболее многочисленные судебные разбирательства происходили по искам застрахованных по следующим проблемам: перерасчет ежемесячных страховых выплат согласно Тарифным соглашениям, действовавшим в угольной промышленности РФ; перерасчет ежемесячных выплат, при их незначительности, согласно обычного размера вознаграждения работника его квалификации в данной местности; назначение выплат лицам, имеющим право на их получение в связи со смертью кормильца от несчастного случая на производстве и профессиональных заболеваний.

А теперь по порядку.

До передачи в Фонд социального страхования РФ 'регрессных' дел получателей возмещения вреда, данные выплаты производились им на предприятиях, при этом некоторые получали их давно, еще до января 1992 года. Расчет выплат для работников угольной промышленности производился согласно 'Правилам возмещения вреда :', утвержденным постановлением Правительства РФ или согласно Отраслевым тарифным соглашениям по угольной промышленности РФ (принимаемым на федеральном уровне с января 1992 года), предусматривающим иной порядок расчета. Критерий был один: расчет должен был производиться по тому нормативному акту, сумма выплат по которому будет больше. Кто захочет платить больше? И при приеме дел от предприятий органы Фонда социального страхования РФ стали рассчитывать ежемесячные выплаты сначала согласно 'Правилам возмещения вреда:', затем согласно вступившему в силу Федеральному закону N125 'Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний', игнорируя, в большинстве случаев, нормы Отраслевых тарифных соглашений. Только многочисленные судебные решения в защиту законных интересов застрахованных лиц заставили 'Соцстрах' вспомнить об ОТС. Но здесь возникла проблема - 'большая проблема'. В наследство от ранних годов демократического развития нашей страны, основанного на плюрализме мнений и желании 'порулить' отдельно (что не могло не сказаться и на угольной промышленности РФ), досталось нам на федеральном уровне два 'угольных' профсоюза. Первый - Независимый профсоюз работников угольной промышленности РФ (Росуглепроф), объединявший и объединяющий в рядах своих территориальных организаций подавляющее большинство работников угольной промышленности Ростовской области (а нас другие регионы и не интересуют), второй - Независимый профсоюз горняков России (НПГР), представленный соответствующей региональной организацией. А раз два профсоюза, значит, и два соглашения: 'Отраслевое тарифное соглашение:' у первого, 'Тарифное соглашение:' у второго. При этом и заключались они на федеральном уровне в одни периоды: в 1994, 1995, 1996 годах, и текст у них совершенно идентичен (какое Правительство согласится на разночтение, ведь члены профсоюзов работают на одних и тех же предприятиях, в одних и тех же трудовых коллективах). Но есть и разница: если 'Отраслевое тарифное соглашение:' предусматривало возможность параллельного с 'Правилами возмещения вреда:' расчета сумм возмещения вреда работникам угольной промышленности до января 1998 года включительно, то 'Тарифное соглашение:' - до января 1999 года. Почему так произошло, сейчас установить не представляется возможным. Но факт есть факт, ОТС было перезаключено с Правительством РФ с января 1998 года, а ТС - с января 1999 года (может, случайно забыли в Правительстве РФ о втором 'большом' профсоюзе НПГР?). И если суммы возмещения вреда, рассчитанные по ОТС, индексировались на коэффициенты роста тарифных ставок до 1998 года, то, согласно ТС, - до 1999 года, то есть, сверх, на коэффициенты 1,1425 с января 1998 года; 1,031 с апреля 1998 года; 1,01 с июля 1998 года; 1,438 с октября 1998 года (дефолт, помните ли?).

И, конечно, органы Фонда социального страхования РФ не захотели учитывать положения Тарифных соглашений при назначении страховых выплат ('зачем платить больше') о нем попытались забыть. Но сначала вспомнили старые, проверенные члены профсоюза НПГР, а затем члены Росуглепрофа и просто работники угольных предприятий, не состоявшие в членстве ни в каких профсоюзных объединениях. Первые вспомнили о том, 'за что боролись', вторые - про закон и конституцию, согласно которым запрещена дискриминация трудовых и социальных прав работников по членству в общественных организациях, и о том, что если на предприятие распространяют свое действие два Соглашения, то на всех работников действуют условия наиболее лучшего для них. Если вспомнить, то путь вторых в судебных инстанциях был долог. Сначала требовали предъявить 'членский билет' заветного профсоюза (но где их на всех достать, ведь профсоюз-то был небольшой), затем Конституция помогла, и возможность получать выплаты, рассчитанные с учетом индексов ТС 1998 года, получили все (кто получил трудовые увечья, установленные органами МСЭ до января 1999 года), независимо от членства в профсоюзе. Как ни старался Фонд социального страхования РФ доказывать, что он не знал о существовании Тарифного соглашения, что денег на его реализацию не получал, но все было тщетно. И тысячи застрахованных, не без помощи, конечно, квалифицированных представителей, в судебном порядке смогли перевести расчет сумм ежемесячных страховых выплат согласно ТС и при этом получить полагающуюся им компенсацию за несвоевременный перерасчет.

Все бы было хорошо, но есть одно 'но' - компенсационные выплаты иногда достигали значительных размеров. Надо было что-то делать, и, судя по всему, Ростовское региональное отделение Фонда социального страхования РФ в июне-августе 2007 года это сделало. Факт остается фактом: после тысяч судебных процессов, после вступления в законную силу тысяч судебных решений судов первых инстанций и тысяч Определений кассационной инстанций областного суда в защиту интересов застрахованных судебная практика поменялась (при этом без каких либо указаний со стороны верховных судебных инстанций). Вынесение решений приостановилось, а затем и вовсе начались отказы в удовлетворении исковых заявлений. Как говорится, кто не успел, тот опоздал. Опять вспомнили про 'заветный билет' члена НПГР, забыв статьи конституции и нормы действующего законодательства. Получаются смешные истории: сын успел подать в суд вовремя, и суд защитил его интересы, отец 'проснулся' через месяцы и тоже подал в суд, а ему отказывают. При этом говорят: не положено. Но уже вынесенные решения (по логике правосудия, противоречащие закону) никто не думает отменять. Те же исковые требования, тот же суд, тот же ответчик, но решения с разницей всего неделю имеют диаметрально противоположный результат.

Что касается перерасчета размера страховой выплаты согласно обычного размера вознаграждения работника данной квалификации, то и в этом случае не удалось избежать метаморфоз. О чем речь? В январе 2000 года, с момента вступления в законную силу Федерального закона 'Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний', в законодательной практике по возмещению вреда появилась следующая правовая норма: 'если страховой случай наступил после окончания срока действия трудового договора (контракта), по желанию застрахованного учитывается его заработок до окончания срока действия указанного договора (контракта) либо обычный размер вознаграждения работника его квалификации в данной местности, но не менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации' (п.5 ст. 12 Закона). Что это означает? Можно привести пример. Если работник отработал всю свою трудовую деятельность в должности горнорабочего очистного забоя 5-го разряда и был уволен на пенсию по выслуге лет в декабре 1995 года, а в январе 2006 года ему было установлено 50 процентов утраты профессиональной трудоспособности, то у него есть право выбора при расчете ежемесячной страховой выплаты. Он может выбрать либо заработную плату за период 12 месяцев перед прекращением работы, повлекшей профессиональное заболевание, либо обычный размер вознаграждения. Но и здесь есть одно 'но'. В настоящее время Закон не предусматривает возможность индексации сумм заработной платы, из которой впоследствии рассчитывается страховая выплата. То есть, если следовать нашему примеру, берется заработок за 1995 год и без всякой индексации на какие-либо коэффициенты, компенсирующие инфляционные потери, из него рассчитывается страховая сумма. И суммы, надо заметить, получаются 'смешные' - гораздо менее тысячи рублей, даже если заработок для своего времени был очень (1995 год) высок. Остается 'запасной вариант' - 'обычный размер вознаграждения'. Но мудрый законодатель, введя данный термин в правовой оборот, 'забыл' уточнить, что это такое и за какой период его следует учитывать. Пробел восполнил сам Фонд социального страхования Российской Федерации, который в своих многочисленных разъяснениях указал, что 'обычным размером вознаграждения работника данной квалификации' можно считать среднемесячную заработную плату работника такой же квалификации в данном регионе (субъекте РФ)'. При этом справку о размере среднемесячного заработка можно получить либо в органе статистики субъекта РФ, либо в органе по труду, либо на предприятиях, использующих в своей деятельности труд работников аналогичной квалификации. На практике выяснилось, что ни орган статистики, ни орган по труду субъекта РФ такой информацией не располагают. И данный документ в основном представляли действующие угольные предприятия. Так, если учитывать наш пример, то застрахованный мог обратиться в ОАО 'Гуковуголь' и получить справку о том, какую заработную плату данное предприятие выплачивало своим работникам по профессии ГРОЗ в январе 2006 года. Суммы получались не ахти какие, но все же больше, чем из собственной заработной платы без ее индексации. Почему 'в ходу' были справки ОАО 'Гуковуголь'? Да потому, что в этом угольном объединении сохранилось наибольшее количество действующих шахт в Ростовской области и заработная плата на данном предприятии наиболее объективно отражала реальный размер заработной платы работника данной квалификации. И именно таким образом разрешались судебные иски в судебных инстанциях Ростовской области. Но - опять 'но' - только до апреля 2007 года. С данного периода судебные инстанции усмотрели: а) что справки подписывают не те лица (а какие надо, не говорят и не пишут); б) что такие 'важные документы' должен выдавать специализированный орган (а какой - не говорят, может, не знают?). И что получается (обращаемся к нашему примеру) у застрахованного, 'виновного' в том, что страховой случай у него произошел после окончания работы по трудовому договору? А получается у него страховая выплата в размере, о котором и писать стыдно. Внимательный читатель заметит: а как же упоминание в законе о том, что в данном случае страховую выплату возможно рассчитать из величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации? Но, в связи с расторопностью нашего профессионального 'народного' правительства, данная величина не определяется уже с января 2005 года. Почему - вопрос философский: кто-то чего-то не подписал, не разработал, а граждане подождут. И что остается нашему застрахованному, более двадцати лет отработавшему в подземных условиях, под воздействием вредных производственных факторов угробившему свое здоровье? А ничего не остается. Согласно 'гуманной' 'проснувшейся' судебной практике ему полагаются сущие копейки и смех более везучих товарищей.

Что делать?

Последней из наиболее многочисленных категорий споров с Фондом социального страхования является судебная практика о взыскании страховых выплат по случаю смерти кормильца. Надо заметить, что право определенных категорий лиц на получение ежемесячных выплат по случаю смерти кормильца было предусмотрено еще 'Правилами возмещения вреда:' 1961 года. Данное право было также закреплено и в Федеральном законе 'Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний', из п. 2 ст. 7 которого следует, что 'право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая имеют, в том числе, нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания'.

С января 2000 года в филиал N25 РРО ФСС было передано большое количество дел данной категории. После января 2000 года уже органы ФСС самостоятельно производили назначение и расчет ежемесячных выплат по случаю смерти кормильца. Проблем до 2002 года не было. Затем они начались. Согласно письму ФСС РФ, смерть получателя страховых выплат вследствие профессиональных заболеваний (установленная решением МСЭ) перестала являться результатом наступления страхового случая, а стала относиться к естественной. И, естественно, это привело к многочисленным судебным процессам. Судебные органы встали на защиту законных прав лиц, претендующих на получение страховых выплат по случаю смерти кормильца, и были вынесены десятки, если не сотни решений в пользу 'вдов' (жен умерших инвалидов труда), которые были оставлены в силе областным судом. Но в дело вмешался мудрый законодатель, и в июле 2003 года был изменен п. 8 ст. 12 Закона в части порядка определения перечня выплат, из которых рассчитывались страховые выплаты. Если ранее размер выплаты исчислялся исходя из 'среднемесячного заработка умершего, получаемых им при жизни пенсии, пожизненного содержания и других подобных выплат', то с июля 2003 года в законе осталось упоминание только о среднемесячном заработке. И судебная практика моментально поменялась. Напрасно истицы и их представители указывали на то обстоятельство, что закон в части определения лиц, имеющих право на подобные выплаты, не изменился, а возникла проблема только в части исчисления самой выплаты. Но все было тщетно, суд сделал вывод о том, что если застрахованный (инвалид труда) на момент смерти от профессионального заболевания не работал (заработка не имел), то права на получение каких-либо выплат лица, состоявшие на его иждивении, не имеют. Надо отметить, что данное заключение было поддержано судебными инстанциями всех уровней, вплоть до Верховного суда РФ. Если застрахованный умер в конце июня 2003 года, то вдове выплаты полагались, если умер после 11 июля 2003 года, то нет. Здесь надо отметить, что и в данный период органы ФСС РФ в Ростовской области продолжали выборочно назначать ежемесячные страховые выплаты по случаю смерти кормильца, но только не простым 'вдовам', а со звучными в нашем городе фамилиями и властными детьми (остальные, видимо, 'рылом' не вышли). Только единицы продолжали бороться, и усилия их не прошли даром. В октябре 2006 года Конституционный суд РФ своим Определением полностью восстановил право 'вдов' на получение выплат, независимо от того, работали ли их мужья-кормильцы на момент смерти или нет. Правда, радость оказалась преждевременной. Если после более чем трехлетнего перерыва суды первой инстанции городов Шахты, Новошахтинск и других стали выносить положительные решения по делам данной категории, то кассационная инстанция Ростовского областного суда стала их отменять. Казалось бы, что еще надо? Все препятствия, ранее упоминавшиеся в судебных решениях, были преодолены. Но нет! Нашли безотказный предлог: вдове необходимо доказать факт ее нахождения на иждивении умершего кормильца. Что может быть проще в наших шахтерских городах, где каждый третий - нищий (по международным критериям), и только значительные страховые выплаты мужей являлись надежной финансовой опорой их женам? Но не тут-то было. Обстоятельства, что 'вдовам' в основном за семьдесят, что они хронически больны, что сами не смогли бы оплатить свое лечение и нормальное питание, судом не учитываются, избран иной критерий. Если пенсия жены на момент смерти мужа была больше величины прожиточного минимума пенсионера и именно в Ростовской области, то вдова может считаться (по мнению суда) вполне обеспеченной и самостоятельной, пусть даже доходы ее мужа превышали ее собственные доходы в разы, а 'жизнь' на прожиточный минимум только в страшном сне может присниться тем, кто его устанавливает и применяет.

Вот такая ныне судебная практика.

Подводя итог вышеизложенному, хочется довести до тех лиц, которым интересно разрешение данных проблем, одну простую народную мысль - под лежачий камень вода не течет, и законодательного закрепления права еще недостаточно для его реализации. Не нужно ждать, когда кто-нибудь сделает что-то за вас. Необходимо пользоваться своими конституционными правами, прежде всего правом жаловаться и не допускать избирательного применения норм действующего законодательства (сегодня всем положено, завтра - не положено никому). Необходимо обжаловать 'отказные' судебные решения вплоть до надзорных инстанций Верховного суда РФ, необходимо обращаться в федеральные органы государственной власти, на имя Президента РФ, Генерального прокурора РФ, Уполномоченного по правам человека РФ с просьбой вмешаться в ситуацию, в пределах их полномочий, для ее положительного разрешения.

Никто не сделает этого за вас.

Читайте новости Шахты.SU - Информационного портала города Шахты во ВКонтакте, Телеграме и Дзене.

Уважаемый М.Войнов я прошёл все инстанции,(федеральные органы государственной власти, Генерального прокурора РФ, Уполномоченного по правам человека РФ) по поводу индексации зарплаты принятой к расчёту регресса. Толку никакого.
Кроме того забыли упамянуть МСЭ, которая при установлении процента утраты профессиональной трудоспособности по травме и профзаболевании, руководствуется степенью ограничения способности к трудовой деятельности, а не способностью выполнять профессиональную деятельность до наступления страхового случая (наприме ГРОЗ-5 разряда).
Я считаю, что где-то дана каманда не платить!!!

сначала - "При этом средний размер ежемесячных выплат значительно превышает среднюю заработную плату по г. Шахты, и выплачиваются они ежемесячно и с ежегодной индексацией."
потом - " а 'жизнь' на прожиточный минимум только в страшном сне может присниться тем, кто его устанавливает и применяет".
no comment...

PS: А бюджет, например, Отделения Пенсионного фонда в г.Шахты, кто знает? А размер субсидий и дотаций, получаемых из областного и федерального бюджетов? Неужели "донор-кормилец" дает больше? Да!? А вам все мало?
"Я считаю, что где-то дана каманда не платить!!!"
А я считаю, что какому-то одному-двум суд прищемил хвост и лишил "кормушки" (кто не слышал, сколько регрессов "куплено", сколько "регрессов" приписали себе начальнички, которые и в шахту-то спускались 1 раз в год). Что, озвучить цифры, сколько стоит "инвалидность"? И в каком учреждении ее можно купить? Ни к чему, и так все в курсе. Как в курсе того, что рядовому шахтеру этот самый "регресс" очень тяжело получить.
PS:PS: Если так хорошо умеете обращаться с цифрами, можно попросить Вас озвучить простую статистику? Сколько в процентном соотношении на действующей шахте было ИТР и простых работяг.
Сколько в процентном соотношении у нас среди "регрессников" бывших ИТР и бывших простых? Подскажу - судя по статистике, работа в кабинете была гораздо опаснее и вреднее для здоровья, нежели чем глотать пыль в забое: )))

К чему это... Ах, да, вспомнил - вопят о "несправедливости" чаще всего вот такие "кабинетные" регрессники.
Прикрываясь при этом, естественно, простыми работягами. Которые действительно заслуживают и уважения, и регресса. Заслуживают, но, к сожалению, не получают.